Кемпбелл что-то быстро писал, не поднимая головы. Рукава его рубашки были закатаны по локоть.
Анне объясняли, зачем это надо делать. Но все, что она запомнила, это то, что два раза в день мама будет делать ей уколы.
Как только мы с Судьей вошли в больницу, сразу стало понятно, что нам не повезло. Похожая на Гитлера женщина-охранник с неудачной завивкой, скрестив руки на груди, преградила мне дорогу к лифту.
Дверь в палату Кейт открылась, и оттуда, щурясь от яркого света, вышла мама. Она увидела Джесси, на какую-то секунду застыла, пытаясь осознать тот факт, что неприятности на сегодня еще не закончились. Джесси повернулся в ее сторону, его лицо расплылись в блаженной улыбке.
– Нет. Ты же не будешь плакать. Плач не входит в программу.
Она кивнула, но не сделала ни шага. Кейт стояла неподвижно, понимая, что, как только перешагнет порог этой двери, все изменится.