Чтобы зашить рану, понадобилось наложить восемьдесят два шва. Когда все закончилось, Анна, со снежно-белой повязкой на голове и с огромной дозой детского тайленола в крови, держась за мою руку, вышла в комнату ожидания.
– Она вышла на пробежку, – проговорила миссис Фитцджеральд. – Но во второй половине дня мы едем в суд. Мы поговорим с судьей и выясним все вопросы.
– Иногда, – сказал я, – я тоже себя ненавижу.
– Спасибо, – сказал он. – За то, что вы делаете для Анны.
– Может, у меня не очень хорошо получается. Я никогда не жил в одной комнате с тринадцатилетними девочками.
– Не знаю, – засмеялся Тейлор. – Может, спросим у твоей мамы?