— По мне хоть бы и перемёрли, — ответил Гаор.
— Ничего, — пожал плечами Гаор и усмехнулся, — просто гитару услышал. Интересно стало.
— Не каждая, — пожал плечами Ворон, — но что-то наверняка. Если никого ни за что не наказывают, значит, хозяин не следит за рабами и попустительствует им. Теперь вот ещё. В этом году проверки ещё не было. Когда она будет, будут нас о чём спрашивать или просто просмотрят документы и пройдутся по спальням, я не знаю и узнать не могу. Это надо напрямую даже не с Гархемом, а со Сторрамом говорить. А я почему-то ещё хочу жить. Но ждать можно и нужно всего. — Ворон оглядел всех чёрными блестящими сейчас как зеркало на административном корпусе глазами, — они могут всё. Я такое видел и знаю, что все бомбёжки и танки, и что ты ещё там орал, это так… детские игры на лужайке. А смерть будет не наказанием, а благом, спасением от мук, — и снова в упор на Гаора. — Ты, фронтовик, шибко храбрый и хочешь геройствовать, хрен с тобой, валяй, но один, понял, не тяни за собой остальных. Я, что знал, сказал, а дальше сами решайте.
"Началось, — угрюмо подумал Гаор, — шило в заднице проснулось". Будет теперь пять раз за долю распоряжения менять. Но к окончательному решению Фрегор пришёл достаточно быстро: всего-то трижды успев передумать и отменить только что отданные приказы. И Гаор вышел с последним вариантом: выезд на лимузине после обеда, а до обеда может спать. Вот что да, то да: ни разу хозяин не заставил его работать через силу, не выспавшимся. Хотя понятно: если он с недосыпу во что-нибудь вмажется, то кому будет хреново? Это понять любой придурок может, а Фрегор придурком не был. Сволочью, психом, это да, но не придурком.
— Комплект, размер три, — командует лейтенант.