— Всё снимай, — сказала Матуха, — и не тяни, отбой скоро.
Вопрос настолько удивил Гаора, что он даже забыл на мгновение о боли.
— Ты наручники с меня сними! — заражённый общим возбуждением Гаор даже толкнул Старшего плечом.
— Надо же… — отозвались шёпотом с другого конца спальни.
— Я Кервин, главный редактор. Показывай, что принёс.
Гаор кивнул. Да, спорить здесь не о чем. Всё, видимо, и в самом деле так. Готовится какое-то… богослужение, обряд, на котором им, ему не место. Тогда Плешак говорил ему, чтобы он молчал и никому не рассказывал, как матери звали к нему Мать-Воду, потому что мужчинам этого знать нельзя. Да, тогда он увидел и услышал запретное, но это было вынужденным, его лечили, спасали, а сейчас он здоров, и… и не нужен им. Обидно, он-то думал, что стал своим. Да что у него за судьба такая: везде он чужой! И всё потому, что полукровка, да… да лучше бы он прирождённым был!