Ворон внимательно посмотрел на него, глаза его постепенно яснели, обретая прежний чёрный блеск.
— А что говорить? По фронту они по своим делам мотались. У них и командование, и приказы, и снабжение — всё свое. И что хотели, творили. Приказ был, тяжелораненых не вывозить. Чтоб не тратить бензин. Вот они и заслонами, машины с ранеными перехватывали и…
— Сейчас, я быстро. Ты покури пока, тебе можно, — бормотал он, пересаживаясь к верстаку.
Удара не последовало, так что вопрос и впрямь был… риторическим, вспомнил, уже оставшись один, нужное слово Гаор. Но если эта порка не настоящая, то… додумывать не хотелось. Уж слишком мрачные перспективы вырисовывались. И брошенное вскользь хозяином, что ему не раз ещё вот так лежать, оптимизма не вызывало.
Гаор угрюмо молчал. Первушка понимающе кивнула.
Вот чёрт, накрылся отдых у него медным тазом. Легковушку на завтра… Лутошка поведёт… и машину, и мальца готовить. А он-то думал, что до завтрашнего утра свободен. Как же!