Гаор молча сцепил зубы до боли в скулах, а Венн долго с удовольствием хохотал, раскачиваясь на стуле и даже по коленям себя бил от восторга. А отсмеявшись, достал из кармана и бросил на стол… два кистевых эспандера.
— Обещали! — взорвался Гиря. — Хрен тебе, слово хозяйское, станут они… — дальше последовало крепкое, покрепче армейского, ругательство, и Гиря заплакал, шмыгая носом и не вытирая слёз.
— Выродки, — как со стороны услышал Гаор чей-то голос, даже не поняв, что это его собственный.
Впиваясь зубами в бутерброд, Гаор увидел, что его бригада уже дожёвывает такие же бутерброды, и улыбнулся. Не было такого, чтоб матери упустили кого.
Слушали его азартно, тут же комментируя и находя похожих.
— Для Вьюнка ты и впрямь велик, — наконец вынесла решение Первушка. — Как ни берегись, а порвёшь.