Всё тут же объяснилось. Оказывается, слева дальше подрезали слишком длинные волосы, а прямо стояли остальные. Бурнаша как раз стригли. Гаор шагнул прямо и присоединился к остальным. Стояли не шеренгой, а кучно, у небольшой глухой двери. Рядом опять две коробки. В одной он увидел небольшие бруски тёмно-жёлтого мыла, а в другой растрёпанные мотки пластиковых мочалок. Наконец, Бурнашу обкромсали волосы, чтоб спереди до бровей, а сзади до ошейника, бороду, чтоб не закрывала шею, и пнули.
— Лиска тебя на свою, что ли, укладывала, или чистую занимал?
— Племянник? — задумчиво переспросил Гаор. — А чего он тебя дядей не зовёт? Он-то знает, что ты… брат его отца? Я вот про своего дядю узнал, когда его в богадельню отправили. А до этого Сержант и Сержант. Может, и ты для него… просто раб, не думал об этом?
Он что, нарушил что? Но тут Киса наконец-то завизжала и, подпрыгнув, прямо села на него, обхватив руками за плечи, а ногами за талию, и стала целовать его взасос и орать что-то невразумительное. Их окружили, его били по плечам и спине, отдирали от него Кису и дёргали во все стороны. Пробился Старший и с ходу влепил ему раза по шее.
— Каждый делает что может и как может. По-моему, можно сразу в печать, но давай посмотрим сейчас вместе.