Он намазал хлеб тёмно-серой одновременно вязкой и крупитчатой массой, поднёс ко рту и замер.
Но запуску предшествовал обыск. Первые десять слева подошли к стене и встали, как положено, их обыскали и впустили. Вторые десять… третьи… Сквозь комбинезон ощутимо пробирал холод. Гаор старался держаться и не дрожать, с тоской прикидывая, сколько ещё до них.
"Черт, лучше бы футболку надел", — подумал Гаор, укладываясь на мат. Упражнения на расслабление, пожалуй, единственное, что он может сейчас делать, чтобы не кричать в голос от боли. Черт, больно-то как. Он даже закрыл глаза, чтобы не видеть ничего, будто от этого будет легче.
— Ты, Рыжий, всё-таки поаккуратнее, не при всех учи, и не в полный голос.
Приказано живо, значит — живо! Приказы не обсуждаются, а выполняются. Похоже, сейчас ему устроят…
"Максимум твоей помощи в минимуме помех", — думает Орнат, вслух благодаря и выражая признательность.