— Понимашь, Рыжий, голозадые, они все сволочи, а есть промеж них на особицу, их сами голозадые метят.
Кабинет тот же или другой, но очень похожий. Врач был другой, мужчина. Смотрел и щупал резко, даже грубо, так обычно смотрят в армии. Дескать, знаю, что симулянт, не обманешь. Эта способность армейских врачей, с чем к ним не приди, первым делом подозревать пришедшего в симуляции, его и тогда удивляла. Но не обижала. Обижаться на кого бы то ни было он отвык ещё в училище. Не можешь отомстить, значит, наплюй и забудь. Гаор послушно вставал на ростомер и весы, дышал и задерживал дыхание, вставал на колени и в полный рост. В своём здоровье он был уверен, а остальное ему по хрену.
— То тебе не так, и это тебе не этак, — почти искренне возмутился Гаор, заталкивая её в угол за дверью столовой.
Гаор кивнул. Да, он помнил и слова Фрегора: "Ты мой, и всегда будешь моим", — и слова надзирателя о неделе, но… но боялся поверить этим словам. Да и… Как ему жить после всего сделанного им и с ним?
Он повёл тяжело оседающего, обвисающего на нём Старшего через всю спальню в уборную, ногой пнув по дороге койку Махотки.