— Двадцать пять "по мягкому", — невнятно из-за набитого кашей и хлебом рта ответил Гаор.
— Охренел? — начал злиться Гаор. — Там до зоны ещё бежать и бежать было. Ты вспомни…
Гаор со всеми курил, спрятавшись от ветра за парапетом. И хоть днём можно было гулять по всему двору, на турник не пошёл: сорваться с мокрой холодной трубы ничего не стоит, да и холодно для гимнастики, недолго и мышцу порвать. На хрена ему это?
Наконец, раздав ещё по пощёчине каждому, Гархем велел разгружать трейлер. Тем более что рабский обед уже закончился, и к ним бежали дворовые бригады.
Кто-то выругался, ещё кто-то всхлипнул и заплакал. Гаор молча смотрел в проплывающее небо, мутное, то ли от частой сетки, то ли от набежавших облаков. Но хорошо, что люк открыт, а то и задохнуться недолго. Но они нужны живыми, так что… Ехали быстро, и ветер бил его по лицу, трепал волосы, выдавливая и тут же высушивая слёзы.
Значит, баня и празднуем. Хорошо. У Сторрама праздник был не запирающимися на ночь спальнями и нерабочим днём со свободным выходом назавтра, а здесь? Ну, поживём, увидим.