– А если не захотим разобраться? Испугаемся выпавшей судьбы?
– Не желаешь тут гнить? – спросил я. – А с чего мне тебе верить?
– Наверное, это такой особый кристалл. Как скорлупа… яйцо можно сжать в кулаке и не раздавить, а птенец изнутри пробивает его клювом. А тут наоборот.
Я не вслушивался, о чем говорил Антуан с Реми. И так было понятно – просил оставить для Йенса и Жана весточку в той гостинице, где мы договаривались встретиться. В отличие от Антуана, я не особо рассчитывал, что старый лекарь и монах нас догонят – нет у них ни опыта нужного, ни связей. Но спорить не стал. Для Антуана это было важно.
Луиза – вот уж чего не ожидал – задремала в кресле, руки на животе сложив, и даже похрапывать временами начинала.
– А почему бы епископу, который в каждой проповеди осуждает богатство, не приехать к Владетелю в простой карете или вовсе пешком от Собора до Версаля не пройтись? – дерзко спросил я.