Ридург спрятал пачку, сунул сигарету в рот и закурил. Пыхнул дымом в сторону раба и удовлетворённо усмехнулся, увидев, как непроизвольно дрогнули ноздри. Ишь ты, и упрямый, и гордый. Да, тут одной оплеухой не обойтись, но и нахрапом я тебя брать не буду, сам упрыгаешься и по струнке ходить будешь.
Предложение оказалось настолько неожиданным, что все замолчали.
— Нельзя нам привыкать. Завтра тебя ли, её ли продадут, и что тогда? Сердце напополам рвать?
День за днём, от вечера до вечера, от выдачи до выдачи…
Главная шестёрка и наушник Мажордома носил вполне приятное имя — Милок и оказался сыном Мажордома и Первушки, ну, это ладно, но Первушка — дочь Орната, "Второго Старого", а её мать — дочь Орвантера, "Первого Старого", главы рода, а значит, Мажордому она приходится дважды племянницей. Это же… Ну, хозяева на Заветы Огня и на законы о кровосмешении плюют, но ты-то себя не роняй. Будь человеком, а не… — Гаор даже слов не мог подобрать. А когда узнал, что тот же Милок — "любимая подстилка" не кого-нибудь, а Орната, своего кровного деда! — в богатом ругательном лексиконе Гаора не нашлось слов.
— Ага, — кивнул Вьюнок и сгрёб его нижнюю рубашку и подштанники. — Ты это не наденешь уже, да? Бабам снести?