Кто бы мог подумать, что я уволюсь по «студенческой амнистии» – через два месяца и пять дней.
– Мне будет скучно без тебя, – сказал Тяглов, – но я бы на твоем месте тоже ушел. Просидеть два года в штабе – это несерьезно. Ты должен узнать настоящую армию. Трудно придется. Но ты справишься.
А курсопрокладчик это умнейшая машина, которая иногда с непутевыми артиллеристами играет злые шутки. Функция его такая: ты едешь, а он за тобой записывает. Рисует на карте. Вот так катались наши по Германии, делом занимались, снимали какие-то пути куда-то, потом завернули в пивную, а курсопрокладчик выключить забыли. Ну, он соответствующую загогулину на карте и изобразил. Начальство было в восхищении – надо же, сами на себя донос настрочили!
– Давай-ка еще рубанем. Пока они добавки не захотели.
– Нет, возьмете! – Сиротин гордо напыжился. – Я договорился.
Минотавр смеется и хлопает меня по плечу.