– Мне будет скучно без тебя, – сказал Тяглов, – но я бы на твоем месте тоже ушел. Просидеть два года в штабе – это несерьезно. Ты должен узнать настоящую армию. Трудно придется. Но ты справишься.
А курсопрокладчик это умнейшая машина, которая иногда с непутевыми артиллеристами играет злые шутки. Функция его такая: ты едешь, а он за тобой записывает. Рисует на карте. Вот так катались наши по Германии, делом занимались, снимали какие-то пути куда-то, потом завернули в пивную, а курсопрокладчик выключить забыли. Ну, он соответствующую загогулину на карте и изобразил. Начальство было в восхищении – надо же, сами на себя донос настрочили!
– Давай-ка еще рубанем. Пока они добавки не захотели.
– Нет, возьмете! – Сиротин гордо напыжился. – Я договорился.
Минотавр смеется и хлопает меня по плечу.
Тихонова звали «Фаза» потому что он был такой же огненно-рыжий, как один электрик, служивший в бригаде задолго до. Йонелюнаса прозвали Сабонисом еще и за высокий рост. Ухо сам обкорнал себе фамилию Карнаухов. Пидус выглядел намного старше своих лет и стал поэтому Батей (сколько капитан Мужецкий ни обзывал его «Спидусом» – не прижилось). Заплюй, когда пребывал в хорошем настроении, отзывался на кличку Заплюй. А когда в плохом – он и на Заплюсвичку не реагировал. Ну, а Седой был Седой потому что был седой.