— Тогда на выход, — приказал я. — Вера, Николай, идите с Ломовым, огневые позиции выбирайте. Мы следом.
– Хм… – задумался я. – Боюсь, у меня просто голова лопнет. Нельзя объять необъятное.
— А этому нельзя научить. — Жан сворачивал квадратную салфетку по диагонали и глаза на меня не поднял. — Можно научить мыслить, можно вдолбить знания. Колдовству можно только научиться. Любое обучение будет лишь оболваниванием, а вместо умений человек получит набор клише. Это не мастерство — это костыли.
Между этими двумя мгновениями уместилась целая жизнь. Не моя – подвешенного к крюку человека, чьи крики до сих пор звенели в ушах. Чья запекшаяся кровь теперь была прекрасно различима даже через закрытые веки и наметенный поверху снег. Чья смерть стала маленькой зацепкой, и осталось только придумать, как ей распорядиться.
– Нарушителей демилитаризованной зоны ликвидировали.
Вот только причина бушевавшей во мне злости до конца оставалась неясна. Месть за Катю? Само собой! Но не во вред же себе! Или — любой ценой? Да, любой… И не в разбитом сердце дело — как ни крути, наши чувства не только успели умереть, но и порасти травой. Просто некоторые вещи никогда не сойдут на нет и не сгинут без следа в сумраке забытых воспоминаний.