Мужичок, складывавший банки тушенки в пошитую из кожзама потертую сумку, при этих словах нахлобучил на голову ушанку и пулей выскочил наружу.
— Зря. На вкус от обычных не отличить. Вот говядину и свинину есть невозможно. А курятина вполне…
Я ухмыльнулся, кинул саблю на кровать и, отперев замок, распахнул дверь.
— Понятно. — Я протянул хуторянину руку. — Встречу, к тебе отправлю.
— Ворочаться надо было больше. — Ермолов выглянул из кельи в коридор и повертел головой. — И так почти на ощупь пришлось разбирать, ху из вас кто.
— Пришли к тебе. — Катя вышла из комнаты, на ходу затягивая пояс короткого халатика.