Он поднялся. Замешкался на миг, будто не решаясь что-то сказать, и вышел.
– Много ли надо человеку для счастья? Иногда сырая комната близ тюремных застенков – то место, где чувствуешь себя счастливым.
– И взрывом пальцы оторвало? – продолжал я расспрос.
Вот только Искупитель не зря Богу-отчиму в Гефсиманском саду молился. Минула его смерть постыдная, принес он в мир Слово…
Жерар кивнул. Кивнул и сам Маркус. Я не шелохнулся.
– Я, брат, их насквозь вижу. До чего же противный народ! Жулик на жулике! И вечно на своем лопочут, ни одного слова человеческого нет. Будто им романского мало, выдумали себе язык, покарай их Искупитель!