Побледневший солдат часто закивал. Один зрачок у него налился кровью и был больше другого – сотряс я бедняге мозги. Хотя что ж его жалеть, они нас не жалели!
Я боялся посмотреть ему в глаза. Оторвать взгляд от пыльной дороги, которой, быть может, ступал и сам Искупитель.
На этот раз Маркус ответил не сразу. Трудно слепому объяснить, какого цвета у него глаза…
Хотя чем бы мне распущенный узел помог? В Урбисе, городе в городе, резиденции Юлия, Пасынка Божьего…
Я поднял голову. Никто, кроме Маркуса, и не проснулся. А мне-то казалось, что я боролся за жизнь изо всех сил, что все вокруг должны были услышать меня!
Вернувшись к шлюпке, Адмони заговорил с матросами. Быстро и властно, если те и растерялись, то спорить не стали. Прошла минута, и они уже гребли к шхуне.