— Я ощущаю какое-то чужеродное присутствие. — Расстегнув молнию лыжной куртки, она закрыла глаза. — Странное здесь место, мне ни с чем таким сталкиваться еще не доводилось.
— Тебе чего надо? — спросил я у пироманта и развернул листок. Ну и кто тут у нас? Напалм, Крылова, Ветрицкий, Ломов, Шмидт, Грицко. Последних трех не знаю — очевидно, кто-то из дружинников.
— Боюсь, Лед, ничего не выйдет, — покачал головой Григорий, оглядев стоявших поодаль дружинников. — Мы этот случай замять не сможем.
— Прибавили! — обернулся я и ускорил шаг. Ночь дохнула холодом и проморозила до самых костей. Жар моментально сгинул, и стужа проникла даже в кости и суставы. Меня так и будет с переменным успехом колбасить? Как бы в золотой середине остановиться-то? А то так либо поджарюсь, либо в ледышку обращусь.
— На той неделе нашу тройку бандиты прижали, пока отряд не подошел, пришлось почти десяток патронов с серебром расстрелять. Как вспомню, не по себе становится. И серебро жалко на бандитов тратить, и других патронов по оконцове уже не оставалось. До сих пор жаба давит.
– А чего хотел, вообще? – Пограничник, покачиваясь, развернулся спиной к ветру и чиркнул спичкой о коробок.