У меня по спине поползли мурашки. Я вдруг вспомнил белоглазого мужчину, поливавшего неухоженную лужайку возле дедушкиного дома в день его смерти.
— Папа, у меня все хорошо. Я был со своими друзьями.
И тут я услышал шаги, а потом голоса. Я прислушался, пытаясь понять, что они говорят, но мне это не удалось. Я не осмеливался даже пошевелиться, опасаясь, что любое движение вызовет шумный обвал кучи мусора, на которой я стоял. Я знал, что бояться мне нечего. Скорее всего, в дом забрались эти тупые рэпперы, рассчитывая сыграть со мной очередную шутку. Но мое сердце все равно бешено колотилось, а внезапно проснувшийся звериный инстинкт самосохранения заставил замереть и притихнуть.
— Он лжет, — прошептал я. — Они ему нужны.
— Если бы ты разговаривал нормально, я бы понимала тебя с первого раза, — отрезала она и внезапно остановилась.
Мы тоже побежали. Дорога была узкой и проходила между двумя рядами конюшен. Мы пробежали только половину, когда раздался голос Милларда.