— Я не знаю, о чем ты говоришь, — буркнула Эмма, хотя я видел, что она ужасно довольна собой.
Во мне как будто все онемело. Мир вокруг казался странным и нереальным. Со мной что, кто-то пытается сыграть шутку? — спрашивал я себя. В таком случае это была очень жестокая и совершенно несмешная шутка.
— Это был детский дом для детей-беженцев, — уточнил я. — Во время войны. Такое большое здание.
— Мы обсудим это сейчас. — Я ждал правды целых десять лет. И не мог больше ждать ни единой минуты. — Прошу вас.
Наконец мне удалось узнать почтовый ящик, сто лет назад водруженный на вытянутые руки металлического дворецкого, который, несмотря на свою прямую спину и высокомерное выражение лица, все же плакал стекающими по щекам ржавыми слезами. Я крикнул Рики, чтобы он поворачивал налево. «Вика» взвизгнула шинами, а я с размаху влип в дверцу. Наверное, удар что-то высвободил в моем мозгу, потому что внезапно ко мне вернулась память.
Я позволил ей войти в курган первой. Когда мы вышли с другой стороны, мир был холодным и туманным, хотя дождь, к счастью, прекратился. Я вытащил телефон и с радостью отметил, что моя теория оказалась верной. По эту сторону петли электроника работала прекрасно.