— Но почему люди о вас не знают? Вы такие одни?
— Прекратите! — закричал я, расталкивая их в стороны. Я обернулся к Еноху: — Ты ошибаешься. Я не псих. Это он заставил меня так думать, хотя с самого начала знал, что я не сумасшедший, а странный. Но в одном ты прав. Я действительно вас выдал. Я рассказывал дедушкины истории совершенно незнакомому человеку.
— Только не задирай нос, — оборвала его Эмма. — Она также обещает стать беспрецедентным достижением в истории занудства. Это самое нудное исследование в мире!
— Твоя книга все равно будет особенной, — ободряюще произнес я.
— Это вас тоже не касается. А теперь давайте поедим!
Схватив одного из солдатиков, он сорвал с него форму. Потом взял его обеими руками и, разломав посередине, извлек из его груди крохотное судорожно сжимающееся сердце. Солдатик тут же обмяк, а Енох взял сердце двумя пальцами и показал мне.