– Да я тебя!.. – взревел Бакула, поднимаясь с лавки. – Не почитать отца?..
– Гляди, куда бьешь! Остолоп! Мы ж не на войне! Меня теперь Улыба выгонит…
– Не бога, а слугу его! Некрас чудище в реке купал, весь Туров глядеть сбежался. Я тож подъехал: надлежит пастырю доброму знать, чем стадо его занято. Верхами был. Люд расступился, меня к берегу пропуская. Смок, завидев слугу божьего, закричал на него по-диавольски. Кобылка моя спужалась, взбрыкнула, и епископ туровский пал в грязь. На глазах всего Турова!
Встаем на рассвете, молча седлаем коней. Поход продолжается. Идем от одной сожженной веси к другой – везде одно и то же. На Ивана страшно смотреть: лицо почернело, губы шевелятся, как будто молитву читает. В одной деревне уцелел старик: то ли пощадили, то ли спрятался. Он стоит у забора и смотрит на нас. Не кланяется. Иван останавливает коня.
Странный вопрос. Срядились за муку, ее привезли. Он ухмыляется. Не нравится мне это.
– Вот и хорошо! – радуется она. – Заведешь почту, будем переписываться. Договорились?