— Вот так, Кайл, — сказала я и снова коснулась ее плеча. — Джоди? Джоди, ты меня слышишь? Кайл тебя ждет, Джоди. Он тут таких дров наломал, пока за тобой ездил! Теперь у всех руки чешутся ему накостылять. — Я лукаво улыбнулась, глядя на здоровяка: уголки его губ поползли вверх.
В редколесье человеческих фигур я узнала Мэгги и Шэрон, глазеющих на нас с разинутыми ртами. Выражение лиц ошеломленное, в глазах — холод. Они смотрели не на меня, а на Джеба, который даже не взглянул в их сторону.
В комнате сгустилась тьма, скрыла лицо Джейми. Он умирал. Когда это случится? Сегодня ночью? Может быть, я вижу его живым в последний раз?
Большое круглое зеркало в кованой раме с орнаментом из роз. Лицо в зеркале — округлое, а не овальное. Миниатюрное личико. Кожа серебрится, словно лунный свет, россыпь золотистых веснушек на переносице. Большие серые глаза в обрамлении пушистых золотых ресниц — серебро Души едва заметно на светлом фоне. Бледно-розовый рот, пухлый, как у малыша. Маленькие ровные белые зубы. Ямочка на подбородке. Золотые вьющиеся волосы окружили лицо ярким ореолом и каскадом ниспадают вниз, за край зеркала.
Мы долго молчали. Наши ноги передвигались все медленнее и медленнее.
— Сейчас Кевин — семилетний мальчик, совершенно обычный… правда, он так и оставил себе имя Кевин. Его опекуны внимательно следят, чтобы он постоянно находился под воздействием музыки, в чем вполне преуспели… — Последние слова, видимо, должны были, по возможности, подсластить пилюлю!