— Мел заперта в собственном теле, как в ловушке, Джеб. Ее нельзя там оставлять — это равносильно убийству.
— По-моему это мерзко, — пробормотала Виолетта. — Отвратительно. Ничего у нас не выйдет.
Но тут удивление отступило перед силой воспоминания.
Я сдержала дыхание, до крови закусив губу. Физическая боль несколько отвлекала.
— После всего, что я видел, только последний негодяй не научился бы сочувствовать. Впрочем, не в сочувствии дело. Если бы я испытывал хоть толику сочувствия к этому бедному созданию, я бы дал ей умереть.
— Я не хочу быть растением, — пробубнила она мне в плечо.