Взявшись за руки, мы проходим под небольшой купой тополей, чья зелень так ярко выделяется на красном песчанике, что у меня рябит в глазах. Здесь Джаред счастлив — счастлив по-настоящему. Я тоже счастлива — как же сложно привыкнуть к этому чувству!
— Ты же знаешь, что хочу. Анни, ну пожалуйста…
— Да, — прошептала я. — У нас те же чувства. Человеческие чувства. Надежда, боль, любовь.
Так много воспоминаний, и каждое четкое, яркое. Я увидела сотни мест, где никогда не была, впервые услышала их названия. Дом в Лос-Анджелесе с высокими лиственными деревьями во дворе. Палатка и костер на лесной лужайке, неподалеку от города Уинслоу в штате Аризона… Пустынный скалистый пляж в Мексике. Пещера где-то в Орегоне, вход в которую надежно закрыт завесой дождя. Палатки, хижины, самодельные укрытия. Со временем названий становилось все меньше. Она не знала, да и не желала знать, где находится.
— Он тебя не обидит, — хрипло проговорил мальчик, борясь с подступившими слезами. — Я ему не дам.
— Тут я вам помогу… — Он опустил глаза и с улыбкой копался в карманах брюк.