– У меня нет представления о миссионерской деятельности, я никогда ничего о ней не читала.
– Далеконько! Как это миссис Рид не боится отпустить ее одну в такую даль?
Наконец обе уснули, свеча и огонь погасли. Для меня часы этой ночи тянулись в жутком бдении. Уши, глаза, ум были равно во власти ужаса – того ужаса, какой способны испытывать только дети.
В полном отчаянии я попросила хотя бы половину булочки. И снова отказ: откуда ей знать, моя это косынка или нет.
– Вы немедленно освободитесь от рабского положения гувернантки!
– Все позади? – спросила она, глядя сверху вниз на мое лицо. – Ты выплакала свое горе?