Наверно, мне в этом случае полагалось бы стоять на авиабазе и сквозь слезы смотреть, как похоронная команда выкладывает растерзанные тела товарищей на серый бетон. На самом деле черта с два я плакал бы. Даже не пошел бы туда. С какой стати — кто меня пожалеет, если меня самого вынесут на бетон под простынкой?
Мы не подавали никаких прошений и, кажется, ничего до сих пор не испортили. Осталось только дожидаться своей очереди.
Едва мы вышли из аэровагона, нас встретил распорядитель — человек, похожий на гостиничного швейцара. Он очень любезно объяснил, куда нам идти и по какой лестнице подниматься.
— Музыка, — с ненавистью процедил он. — Как услышал сегодня — чуть не вырвало. Затрясло, думал — сейчас убью кого-нибудь. Ты сам-то там был?
Снова сканер — и тот же результат, что и в больнице. Затем терминал служебного инфоканала. Значит, альт-мастер Беня… Да, числится среди погибших. Социальные начисления аннулированы, так как переданы в порядке наследования пехотинцу Ную. Где Нуй, неизвестно — после оформления наследования и присвоения четвертого холо убыл в неизвестном направлении. Все законно, жалобы безосновательны.
Я все ждал, когда он начнет глумиться. Однако он слушал и, кажется, понимал меня. Возможно, я наконец задел его за живое.