Затем он склонился над телом Рафина-Е, похлопал по его карманам, проверил подсумки, что-то вытащил. Наконец, отошел к воде и, сорвав большой пучок травы, принялся вытирать кровь с обуви.
— Везде, это же интерактивная трансляция. Зритель сам выбирает, куда ему смотреть. Возможно, кто-то сейчас наблюдает за нашим столиком. — Господин примолк и сдержанно зевнул в ладошку. — Хотя вряд ли. У нас пока слишком скучно.
Я опустил шлем на пол, осмотрелся. Хозяин явно не злоупотреблял чистотой. По углам лежали груды пустых лотков из-под еды, бутылочек и иного мусора. Само собой, валялись тут и использованные носки.
Никто не ответил, все смотрели вперед. Пыль почти осела. Дом еще стоял, но был похож на решето. За ним стоял еще один, дальше — другой, третий… И еще много улиц, домов, перекрестков. Это был все-таки город, а не поселение. Правда, очень странный город. Казалось, он сам вырос тут, среди леса, как колония грибов на поляне.
Он что-то пробормотал, просыпаясь, изогнулся, как маленькая гусеница, и наконец разлепил глаза.
— Тут платят за каждое посещение? — уточнил Щербатин.