— Займитесь им, — сказала она и, повернувшись, зашагала между двумя рядами металлических ванн, таких же, как моя.
Я заметил, что и командир побаивается. Он шел и невольно горбился, его глаза беспокойно бегали. Почему-то совсем не было видно и слышно смежных команд, «Крысолов» двигался в одиночестве.
Из кустов тем временем, пригибаясь, выбежали еще двое — они несли на каком-то полотнище третьего. Положили его в общий ряд, снова ушли. Лежащий жалобно вскрикивал и молотил руками по земле.
Мы побродили немного, потом посидели. Потом снова отправились бродить. Нашли почерневшие обрывки бумажного носка.
— Значит, запал на девушку? Слушай, а может, она и есть та первая любовь? Улетела еще в юности, полежала несколько лет в сушильной камере — и сохранилась лучше, чем ты.
— Ну что там, живой? — спросили меня. — Если нет, оттаскивай — мешает.