Все глупость, от начала и до конца. Здесь не может быть ни горячих слов, ни тем более самовара.
— Какого еще порядка? Я имею право знать!
— Нет, Щербатин, не от этого. Мне все противно. Меня от всего тошнит. Я не могу смотреть на эти рожи вокруг. Они вроде и люди неплохие — улыбаются, отзывчивые, помочь готовы… А все равно бесят. Бесят!
— Беня, ты проголодался? — тихо спросил Щербатин.
— Вот. — Я протянул обмотанную проводом коробку. — Сдаю.
Штурмовики ничуть не походили на то пришибленное, испуганное, на все готовое стадо, в котором я находился последние дни. Каждый шел важно и неторопливо, у каждого в глазах светилось достоинство. Все обвешаны оружием, а также разными сумочками и футлярчиками, все мощные, массивные, угловатые. Даже жутковатые антротанки в сравнении с ними казались ходячими примусами.