И тут я понял причину его смущенного вида. Я узнал эту девушку, хотя на ней теперь была обычная пролетарская роба бледно-сиреневого цвета.
— Это откуда? — с удивлением спросил Нуй.
— Нет, не очень долго. Командующий кого-то встречает в порту. Как он уедет, так нас и отзовут.
«А если и разжаловали, — подумал я, — что теперь, отворачиваться от человека? Нет, не отдам я своего доброго Нуя на растерзание Щербатину. Так ему сейчас и скажу».
Нас уже несла толпа. Вокруг словно бушевало море — серое, безликое, голодное. «Нулевое холо». Я — человек-нуль. Вокруг — тысячи таких же нулей. И все вместе мы — один большой шумный нуль.
— Эй, подожди! Один парень спрашивал про рейс до Центра социального надзора. Кажется, у него что-то было в руках.