— Ждут, — с ненавистью процедил он. — Копошатся, как тараканы.
Пипс ушел, а я тут же насел на Щербатина.
Я едва не грохнулся, хорошо, что Шилу успел схватить меня за плечо.
Я висел в этой темноте, уцепившись за холодную железяку, словно утопающий за соломинку. Штанга медленно накренялась, ломая хрупкий лед.
— Ну я, допустим, жаловался. Но за тобой не замечал никакой депрессии.
— Не может быть, — убежденно покачал я головой. — Первое холо — это уже полноправный гражданин. И, кроме того, там же центр, там другие возможности.