Успокоившись, я сунул магнитофон в карман.
— Чем это ты занят? — поинтересовался Щербатин, вернувшийся со своего загадочного каждодневного промысла.
— Давай так — я оставлю тебя где-нибудь в лопухах, а сам быстренько, аккуратненько…
— Жуки подрали? — спросил он, тронув антенной рации мой плачевный наряд.
Там, на улице, насколько мы могли видеть, остановилось несколько больших грязных вездеходов. Бойцы выпрыгивали из люков и поспешно залетали под крышу, успев за секунду-другую вымокнуть до нитки.
— Подождем немного и будем начинать, — произнес сухой старик скрипучим голосом. И, взяв с блюда ослепительно белое пирожное, сладострастно надкусил его.