Я начал подниматься, и тут к горлу подкатила тошнота. Шумная струна блевотины, смешанной с кровью, извергнулась на куртку, распространяя кислый запах.
С ульдров понемногу сходило оцепенение. Они начали скулить, подпрыгивать, беспокойно перебегать с места на место. Некоторые падали на землю и зажимали уши кулаками. Они не находили себе места, словно кошки, учуявшие близость землетрясения.
Но тут вдруг в кабине появился Пок. Его тоже трясло — от холода. Щербатин нашел в себе немного сил, чтобы помочь ему влезть в люк.
— Не знаю, Беня, не знаю. Во-первых, хочется ли тебе снова гоняться за червями, рискуя сломать шею?
— О, черт… — Щербатин сокрушенно покачал головой. — Вообще-то, я говорил не о таких людях. Я думал, что… — Он махнул рукой и замолчал.
Штанга пришла в движение. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее она выкорчевывалась из ледяной стены. Я попытался вскарабкаться, я забил ногами по воздуху в нелепых попытках зацепиться хоть за что-нибудь.