– В период развития организации – нисколько, потом – сорок процентов от годового дохода, – ответил я.
На следующий день, когда на меня со смехом принялись указывать пальцами на улицах и в космопорте, я понял, что Келлер и в этом оказался прав: все мои затеи провалились.
Что более всего разозлило Элогета, так это полное безразличие Совета к судьбе меклар. Он хоть и сам не пылал любовью к этим странным кибернетам, но в отличие от большинства членов Совета прекрасно понимал – берсеркеры, уничтожив меклар, обрушатся на Содружество. Только объединившись, можно было решить эту проблему.
– Думаю, будет хана и космопорту, и городу, – ответил телохранитель и замолк.
– Это точно, – произнес я. – Я даже не представляю, как вообще можно в лоб атаковать столько кораблей, это же чистой воды самоубийство.
– Я долго собирал сведения обо всех оставшихся боссах мафии, или, правильнее будет сказать, государственной организации пентагрионов – Индоваз. Вас я выбрал именно потому, что от всех остальных вы отличаетесь изворотливым умом и отлично развитым чувством интуиции – качествами, более всего необходимыми мне для верного выбора кандидата.