– Хорошо, тогда, если ко мне и моим телохранителям больше нет вопросов, мы пойдем к себе? – спросил я.
Лошадиное ржание разнеслось далеко в тишине ночи, когда я принялся, уворачиваясь от сабель кочевников, тыкать копьем в брюхо животным.
Портной подошел к портрету и словно заново на него взглянул, затем, кивая в такт каким-то своим мыслям, повернулся ко мне, его глаза горели.
– Буду ждать, – портной поклонился мне еще ниже.
– Стой тут, никуда не уходи, – быстро сказал он приказным тоном и выбежал из кузни.
– Смотри, дорогой, – она понизила голос, показывая мне крупный кроваво-красный рубин в центре перстня. – Всегда мечтала именно о таком!