— Знаешь, она что-то говорила про Юл Мэй, но потом заторопилась, вроде ей нужно было вещи паковать.
Холодок пробегает по телу, словно водой окатили. Словно стихает пожар, полыхающий внутри всю мою жизнь.
— Наверное, мне нужно поучиться этому, — говорит мисс Селия.
К утру понедельника листья на мимозе почернели, будто их обожгло, а не заморозило. Захожу в кухню с намерением напомнить, сколько дней осталось, но мисс Селия, как и в прошлый раз, не отрываясь смотрит на несчастное дерево — с той же ненавистью, с какой глядит обычно на плиту. Бледная, просто жуть, да еще есть отказывается.
— Киндра, зови остальных, — обращаюсь к своей шестилетке. — Сейчас будем есть.
— Я звоню, чтобы еще раз узнать относительно партии в бридж! — радостно восклицает она, а я с места не двигаюсь, пока не понимаю, что это она с Юл Мэй, служанкой мисс Хилли, разговаривает, а не с ней самой. Собственный номер мисс Селия произносит четко, будто стишок читает: — Эмерсон, два-шестьдесят-шесть-ноль-девять!