Одежда вокруг выглядит так, словно все это пустило корни и расцвело прямо на вешалках. Весело хохочу, вспомнив мисс Ла Воль. Никаких тебе «костюмов пасхального яйца»! Только цветы! Широкие яркие полоски! И длина, открывающая несколько дюймов бедра. Волнующе, роскошно, головокружительно! Этот парень, Эмилио Пуччи, должно быть, каждое утро сует палец в розетку.
— Потому что мой отец был белым. Ростом я пошла в маму.
— Давай, Мэй Мобли, — шепчу я и подталкиваю ее.
— Ну конечно, — отвечаю я и вижу по глазам, что ей это важно.
Целых два часа я курю и листаю журнал «Лайф». Дочитала «Убить пересмешника». Остается только приняться за «Джексон джорнал». Сегодня пятница, колонки Мисс Мирны не будет. На четвертой странице читаю: «За пользование туалетом для белых юноша ослеплен, подозреваемые допрошены». Кажется, я об этом… точно, уже слышала. И тут же вспоминаю — должно быть, речь идет о соседе Эйбилин.
— Пришлось отослать ее из дома, куда-то на север, думаю.