Цитата #319 из книги «Дальше живите сами»

После службы все долго толпились в вестибюле, где всем предлагали вино и легкие закуски. Родители, поедая форшмак и пирожки, болтали с приятелями, а мы с Полом норовили стибрить с винного подноса маленькие пластиковые рюмочки со шнапсом и, стараясь не подавиться и не закашляться, заливали в себя эту обжигающую жидкость. Иногда кто-то из ребят приносил теннисный мячик, и мы, сбросив пиджаки, всей гурьбой отправлялись играть на пустырь за синагогой. Домой возвращались к полудню, вешали костюмы в шкафы, складывали выходные рубашки в стопку на обеденном столе — в стирку, и мама с папой уединялись в спальне — «вздремнуть». Вылазки в синагогу случались раза два-три в год, а в какие-то годы не случались вовсе. Но потом вдруг, без всякого видимого повода, папа будил нас в субботу со словами: «Пиджаки-галстуки, мальчики. Пиджаки-галстуки». По мере того как мы взрослели, синагога посещалась все реже и реже, а к моим четырнадцати-пятнадцати годам мы стали ходить туда только по праздникам — на Рош а-Шана и Йом-Киппур.

Просмотров: 1

— Ты сказала плохое слово! — радуется Райан.

Просмотров: 1

— Помню-помню эту серию, — подхватывает Филипп. — В ней Алиса повредила спину на уроке гавайских танцев, а все из-за амулета Питера, который приносил неудачи.

Просмотров: 1

— Я уж поняла, — говорит она, не поднимая глаз.

Просмотров: 1

Впервые отец выругался при мне, когда мы с ним устанавливали в гараже таймер для поливальных установок. Во рту у него была отвертка, в руках винтики, и тут он уронил на пол какую-то шайбочку. Она, позвякав, докатилась до канализационной решетки, куда стекает лишняя вода, и проскочила меж прутьев вниз. «Вот хрень!» — смачно сказал папа. Мне было лет восемь. Я так хохотал, что потом ребра болели.

Просмотров: 4