— Ничего страшного, обсудим и это, — отзывается мама. — Он знал.
— Сейчас я прошу Хиллари и ее детей подняться на биму — читать Каддиш в память о возлюбленном муже и отце Мортоне Фоксмане.
Через несколько минут у меня звонит телефон. Это Джен.
— Это страшные слова. Ничего страшнее ты мне в жизни не говорил.
— Я оставила сообщения по всем последним номерам, которые у меня имеются. Впрочем, не факт, что он их вообще прослушивает. А также — что не сидит в тюрьме, не обкурился и не валяется в сточной канаве. Короче, может, он и приедет. Слабый шанс есть.
— Для вас быстро, а по мне так замечательное сердцебиение, — отзывается врачиха.