— Прошу тебя, Джад! — шепчет она. А потом, по-прежнему не сводя с меня взгляд, сползает к изножью кровати, одновременно скатывая мои трусы до самых колен. Горячие слезы капают мне на ноги. — Помоги!
— Все собираюсь сменить мелодию, — смущенно говорит он и со щелчком откидывает крышку. — Ау… Что? Нет-нет, удобно, самое время! — Он захлопывает телефон, смотрит на нас торжественно и произносит: — Она здесь.
— Да брось ты. Скорее всего, он курил для обезболивания. Раковым больным прописывают наркотики.
Писательница мила, даже красива — этакой смиренной, приглушенной красотой. Она целует своего жениха в их живописно захламленной квартирке и отбывает в деревню на побережье Шотландии с уморительным и совершенно непроизносимым названием, где ей предстоит написать очерк для туристического журнала, с которым она сотрудничает. Там она влюбляется в местного жителя, вдовца, дрессировщика пастушьих собак. Народ в деревушке, как на подбор, добродушные эксцентрики. Вдовец-дрессировщик сложен как Аполлон, и мы прощаем героине этот легкий флирт, потому что ее глаза так органично наливаются слезами, когда она рассказывает о недавно умершей сестре, и еще потому, что жених ее — настоящий прохвост, ведь он еще в первых кадрах заигрывал со своей сексапильной секретаршей, да и вообще, кроме своей красной машины, он никого не любит.
Пенни скользит под музыку Хью Льюиса и его группы The News, выписывает круги и заднюю дорожку, прыгает, вращается; ее коньки, шурша и взбивая белую крошку, режут лед. На Пенни черные легинсы и поношенная серая толстовка с капюшоном, волосы забраны под черную лыжную шапочку. Она двигается грациозно и уверенно, щеки чуть порозовели; меня она пока не заметила. А я, дрожа от холода, сижу в одной рубашке на нижнем сиденье трибуны и заново, пусть ненадолго, влюбляюсь в Пенни. Что это, крошка, если не любовь?.. На смену Хью Льюису приходит The Dream Academy — «Любовь в городке на севере». Господи, ну почему на катках вечно крутят музыку восьмидесятых?
— Да-а, ему, выходит, все можно? — капризно и обиженно, точно десятилетний ребенок, говорит Филипп.