— Хорри, все давно быльем поросло. Ты был не в себе.
«Любым способом, не мытьем так катаньем, начните снова получать оргазм. Возродите в себе женщину».
Едят все молча. Заговорить никто не отваживается.
— Уехала, — говорит он. — В голове не укладывается.
— Привет, малыш, — говорит она и улыбается. Сначала ему, потом девицам. Я впервые слышу, чтобы она обращалась к Филиппу «малыш», слово явно не ее и звучит из ее уст неестественно, как наспех придуманная ложь. — Как идут дела?
— Я понимаю, тебе тяжело это слышать. Но я хотела, чтобы ты узнал от меня, а не от кого-то еще.