— Извиняюсь, — поправилась Сандра и посмотрела на фотографию. — Да, — сказала она коротко.
Тувумба кивнул. Сегодня на нем был черный шелковый смокинг с галстуком-бабочкой. Последняя деталь удивила Харри, и Тувумба это заметил.
Харри не двинулся с места. Сандра подобрала его брюки и вытащила из них кошелек. Биргитта осела в кресло. Кроме ее тихих рыданий и голоса Сандры, отсчитывающей деньги, в комнате не раздавалось ни звука.
Эту музыку Харри где-то слышал раньше. Всю дорогу от Лондона она звучала в наушниках у соседа по самолету. Но текст он разобрал только сейчас. Женщина пела, что ее называют дикой розой, а она не знает, почему.
— Меня зовут Кенсингтон, а это — Хоули. Полагаю, вам звонили из Сиднея? Объяснили, кто мы и зачем приехали?
— Но вчера я решил, что с меня хватит, вошел к нему и вырубил эту адскую машину. А он кричит: «Я иначе не могу сосредоточиться!» Я ему сказал, что нормальные люди так не читают. А он мину скорчил: «Люди, папуля, бывают разные!» Ну что с него взять, в его-то возрасте?