Скрывать что-то от непосредственного начальства в лице Лласара Урграйна бессмысленно и опасно – все равно узнает. Но из попытки утаить может сделать самые нелицеприятные выводы со всеми вытекающими последствиями.
А ведь точнее не скажешь, подумалось Россу. За независимость Виндры пролито столько эльлорской крови, что только безумец решился бы пренебречь ее интересами. Но видимо, у лжеканцлера имелись другие планы.
Мужчину он признал почти сразу, хотя сомнения были, и немалые. В небритом, измученном и очень нездоровом человеке от лорда Джевиджа остались только глаза – темно-серые, цепкие, жесткие. И конечно же, улыбка, справедливо приравненная врагами канцлера к запрещенному приему.
– Вставай, Росс Джевидж! Вставай! Ну же! – сквозь крепко стиснутые зубы умоляла Фэймрил. – Ну хоть немного помоги мне!
– У вас нет выбора, мистрис Эрмаад. Либо стать жертвой нового покушения, либо отправиться на каторгу за убийство, либо идти со мной. До самой развязки, – отрезал он жестко.
От звука этого голоса хотелось втянуть голову в плечи, но «вы» – это уже гораздо лучше и правильнее.