– Глядите-ка, тут даже остатки древней крепостной стены, – удивился Росс, заприметив увитые диким виноградом камни.
Когда ощущение то ли падения в пропасть, то ли вознесения к небесам кончилось, он открыл глаза и уставился на кареглазую даму с искренним и неподдельным интересом.
– Хуже, много хуже. Выживают такие, как Уэн Эрмаад, или… такие, как я.
– Запомните, милорд, тонкие намеки – не ваш конек, – почти ласково огрызнулась вдова и демонстративно перевернула «свой» гроб вверх дном.
Кто в состоянии объяснить, почему люди считают себя вправе решать за других, что для них есть Добро и что – Зло? Росс не стал бы отрицать – предстоящая битва с заговорщиками-колдунами будет нелегкой и весьма опасной. Но, ради Милосердной Длани, зачем Фэймрил лезть не в свое дело?
– И как мы здесь очутились? – спросил лорд-канцлер недоуменно.