На деле Мильда, вдова Монх, оказалась низенькой жилистой теткой, чуть старше Фэйм, обладательницей писклявого голоса и твердокаменных, покрытых толстым слоем мозолей ладоней. Она жгла возле своей калитки мусор и срезанные с фруктовых деревьев ветки, а та самая страшная и кусачая собака вертелась рядом, подхалимски вертя обрубком хвоста.
Сражение было выиграно, но война только началась.
– Предполагалось, что это будет одна из самых дерзких операций, коими славился… – командор сдавленно закашлялся и поправил сам себя: – Славится наш… гм… общий друг. От агентов мы получили информацию о готовящемся мятеже и хотели заранее предпринять необходимые упреждающие меры. Но Джевидж считал, что надо дать мятежникам возможность проявить себя открыто, чтобы появился существенный повод для широкого наступления на привилегии магов. Никто не станет винить правительство, если начнутся репрессии против заговорщиков, бессовестно покусившихся на общественное спокойствие. Одно дело – попытки насильственным путем скинуть неугодного политика, другое – стать причиной беспорядков и погромов.
Высокий лоб оратора сразу же покрылся испариной от избытка обуревающих его эмоций, очки запотели, и изо рта брызнула слюна. Неужели так сложно понять простую истину – угнетателей щадить нельзя! Борьба – это всегда кровь! Но только омывшись этой святой кровью…
– Я прекрасно помню тот день, и атаку на Ал-Дарлу, и ваш невольный подвиг. Как выяснилось, у меня великолепная память, могу, если пожелаете, подробно пересказать все подробности взятия Дарлана. Вот только… есть ли смысл?
– Никуда вы не сойдете, милорд. Стойте прямо и дышите ровно. Во-о-от так. Правильно. Вдох, выдох! Глубже! Отлично! А теперь ложитесь на спину.