Засов скрежетнул и упал, освобождая вход.
— Эгерт, — сказал судья у него за спиной.
Она увидела половину его лица и ужаснулась. Знакомый ей Эгерт был на десять лет моложе.
Если бургомистр и подумал что-то о поспешных решениях и необдуманных действиях, то поучать полковника Солля всё же не решился.
Струйки тёплого молока брызжут, стекают на дно стакана… пополам с кровью. Как клубника со сметаной. Растрескавшиеся соски и ежедневная боль — почему ты снова не допил, ведь грудь ещё полна?.. Потёки молока на полу… Закрываются глаза. И падает тяжёлая голова, опрокидывая стакан с белым молочным донцем… Сколько ещё сцеживать. Спи.
Атаман зашевелился. Глаза его, снова обретшие осмысленное выражение, обрели вместе с тем и ненависть. Если бы можно было задушить взглядом, то Сова обвил бы его, как удавку, вокруг Соллевой шеи.