Атаман зашевелился. Глаза его, снова обретшие осмысленное выражение, обрели вместе с тем и ненависть. Если бы можно было задушить взглядом, то Сова обвил бы его, как удавку, вокруг Соллевой шеи.
Стоило хозяину удалиться, как я узнала о себе много интересных вещей. Бездарная сука, я, оказывается, изо всех сил старалась «подлезть под Хаара» и потому очутилась в лучшей в мире труппе — однако я к тому же ещё и дура, раз не понимаю, что попасть в труппу — не значит в ней удержаться… Ноги у меня кривые, но это уже к делу не относится.
— Ты добралась до книжки? — спросил он спокойнее. — Специально искала? Ну-ну…
Всадников было четверо; все они были слегка навеселе, и не зря отправиться в путь их заставило событие — рождение в городе Каваррене младенца, который приходился племянником всем четверым. Пропутешествовав весь день, они, как и Луар, рассчитывали попасть в Каваррен ещё до темноты; Луар застал новоявленных дядюшек в тот самый момент, когда один из них, щуплый и горластый весельчак, убедил прочих довериться ему и отправиться «короткой дорогой».
— Зовите, — проронил Скиталец сквозь зубы. — Зовите его… Ибо он уже в пути. Он в преддверии. Зовите же!!
Отчаянно завопила Далла. Чашка покатилась по полу, расплёскивая воду; на глазах горничной госпожа Тория Солль побледнела как мертвец и лишилась сознания.