— Парень… Что ж ты… Он же с тебя вдвое содрал!
Визит матери в библиотеку ненадолго выбил Луара из колеи — но только ненадолго. Он понемногу учился управлять своими мыслями; на некоторые из них был наложен запрет, и Луар не сразу, но научился ему подчиняться. Думать следовало о важном; самым важным был медальон и связанная с ним история.
Михара не было видно за розовыми ветвями какого-то цветущего дерева. Михара не было видно, только ноги его молотили воздух невысоко над землёй — помолотили, подёргались и повисли без движения.
— Чтобы войти и воцариться, — отозвался он глухо.
(Да. Да. Он скоро созреет. От него отвернулись, его предали, его прокляли… Как когда-то тебя.)
— Маленький Эгерт, — прошептала я прочувственно. — Вот каким ты стал…